Робинзоны космоса (с илл.) - Страница 29

Широкие потоки застывшего вулканического стекла — обсидиана — спускались к самому подножию горы. К одному из них я подошел, даже не подозревая, что здесь меня ждет поразительная находка. Куча обсидиановых осколков лежала на выступе. Один из них привлек мое внимание. Казалось, ему была искусственно придана форма лаврового листа. Точно такие же наконечники для стрел делали наши далекие земные предки в эпоху солютре (эпоха позднего палеолита в Европе).

X. ССВИСЫ

Я отозвал в сторону Вандаля, Мишеля и Бреффора и показал им свою находку.

— А ты уверен, что это не случайная игра природы? — спросил Мишель.

— Совершенно уверен. Взгляни на общую форму, на отделку. Это точная копия наконечника каменного века.

— Или индейских наконечников из обсидиана, — добавил Бреффор. — Ты мог их видеть в Музее человека в разделе Южной Америки, если только туда заходил.

— Значит, на Теллусе есть люди?

— Не обязательно, — ответил Мишелю Вандаль. — Разум может обитать не только в человеческом теле. Во всяком случае, на Теллусе мы до сих пор не встречали ничего сходного с земными формами жизни.

— Согласен! — поддержал его я. — Если мой кузен обнаружил гуманоидов на Марсе, это вовсе не значит, что мы найдем их здесь.

— А что, если это такие же земные, как мы? — предположил Мишель. — Может быть, у них не оказалось никаких других средств и они вернулись к орудиям каменного века?

— Не думаю, — возразил Бреффор. — На Земле сейчас лишь очень немногие умеют так обрабатывать камень, как в доисторические времена. А изготовление такого наконечника, поверьте мне, требует высокого мастерства, которое можно приобрести только многолетней практикой. В любом случае нам надо предупредить остальных и смотреть в оба!

Так мы и поступили. Я проверил фары и прожектор, связанный с вращающейся башней. Ночные дежурства были на всякий случай удвоены, первыми встали на вахту я и Мишель. Он сел на место стрелка, а я на переднее сиденье, просунув в бойницу дуло автомата и положив рядом заряженный магазин.

Через несколько минут я сказал в телефон:

— Слушай, Мишель, давай время от времени переговариваться, чтобы не задремать. Если хочешь, кури свою трубку, только чтобы свет зажигалки снаружи был незаметен.

— Добро! Если что-нибудь увижу, я тебе сразу же…

Внезапно страшный оглушительный рев прозвучал во тьме совсем рядом. Это был даже не рев, а какой-то трубный, клокочущий звук, переходящий в пронзительный визг, от которого сжималось сердце. Я оцепенел. Должно быть, у гигантских ящеров юрской эпохи были такие же душераздирающие голоса. Неужели мы забрались в царство тиранозавров?

— Ты слышал? — прошептал Мишель в микрофон.

— Еще бы!

— Что это за дьявольщина? Может, включить прожектор?

— Тебе что, жить надоело? Замри и молчи!

Грозный крик прозвучал снова, теперь уже ближе. При бледном свете Селены я различил над стеной деревьев движение какой-то огромной черной массы. Еле дыша, я вставил магазин в автомат; легкий щелчок прозвучал для меня как гром. Надо мной, чуть скрипнув, развернулась башня: Мишель тоже увидел это и прицелился. В наступившей тишине слышалось только безмятежное похрапывание Вандаля. Здорово же они все вымотались, если даже такой рев не смог их разбудить!

Пока я раздумывал, не поднять ли остальных по сигналу тревоги, темная масса задвигалась и вышла из-за деревьев. В полутьме я с трудом различил увенчанную гребнем спину, короткие массивные лапы и рогатую плоскую голову с очень длинной мордой. Какая-то странность в походке чудовища привлекла мое внимание. У него было шесть лап! В длину чудовище достигало двадцати пяти — тридцати метров при высоте метров пять-шесть.

Я сдвинул предохранитель, но не решился положить палец на гашетку, боясь, что нервы у меня не выдержат и я дам очередь.

— Внимание! — сказал я. — Приготовься, но не стреляй.

— Что это за мерзость?

— Не знаю. Внимание!

Чудовище снова зашевелилось. Теперь оно шло на нас! Голова его была увенчана плоскими развесистыми, как у лося, рогами, сверкавшими при лунном свете. Медлительно переваливаясь и чуть не волоча по земле брюхо, гигант протащился мимо, снова ушел за деревья, и я потерял его из виду. Это были страшные минуты! Когда чудовище снова вышло из-за деревьев, оно было уже далеко и скоро совсем растворилось в темноте.

Облегченное «уфф!» послышалось в телефоне. Я ответил Мишелю тем же.

— Оглядись вокруг, — сказал я.

По скрипу педалей я понял, что Мишель разворачивает башню. И вдруг услышал его сдавленный возглас:

— Скорей! Лезь сюда!

Я вскарабкался к нему по лестнице и примостился рядом, по другую сторону от пулемета.

— Смотри! Там, прямо перед тобой, вдали!

Еще вечером мы заметили в том направлении скалистый склон; теперь на этом склоне мерцали огни, изредка заслоняемые чем-то темным.

— Костры! В пещерах! Вот где живут те, кто делает наконечники из обсидиана!

Мы смотрели на эти огни словно загипнотизированные, лишь изредка отрываясь, чтобы оглядеться вокруг. И когда несколько часов спустя занялась красная заря, мы все еще не могли оторваться.

— Почему вы нас не разбудили? — возмутился проснувшийся Вандаль. — Когда я еще увижу этого зверя!

— Правда, это не по-товарищески! — поддержала его Мартина.

— Я об этом не подумал, — ответил я. — Пока чудовище было рядом, я не хотел, чтобы вы вскакивали и шумели спросонок, а потом оно ушло. Сейчас мы с Мишелем поспим. На страже будут Вандаль и Бреффор. О том, что надо смотреть в оба, вы сами знаете. Стреляйте только в случае крайней необходимости! Ты, Шарль, — обратился я к Бреффору, — возьми второй автомат и поднимись в башню. Пулемет используйте лишь тогда, когда иначе будет нельзя: патронов у нас маловато. Но если понадобится — не жалей их! Выходить из машины запрещаю. Когда взойдет Гелиос, разбудите меня.